Если вдуматься, то окончательное согласие она дала только тогда, когда ясно осознала, что какая-то частичка в ее душе бунтует против участия в маневрах. Возможно, это случилось вследствие глупой ревности, которую она испытала во время учебного боя на тренажере. Ее гордость была уязвлена откровенно смелыми и профессиональными действиями улан Хаскел. А может, она испугалась? Это было отвратительней всего! Она сама навязала приемной комиссии это условие, назвала его «обязательным», и теперь в решительную минуту решила отсидеться в кустах?

Не выйдет!..

Лиза была уверена, что применение боевых зарядов во время учений во много раз повысит эффективность подготовки рекрутов. Иначе им очень долго придется набираться боевого опыта, а эта наука жестокая, для многих она закончится смертью.

Устрашающий прогноз погоды едва не нарушил ее планы. Метеорологи сообщили, что надвигается ураган такой силы, каких не было зафиксировано за всю историю наблюдений. Теплый и влажный воздух, расположившийся над Карибскими островами и прилегающими к экватору областями Атлантики, был оттеснен арктическими массами, прорвавшимися к югу через Средний Запад Североамериканского континента, вплоть до острова Хилтон-Хид, где помещалась главная штаб-квартира Ком-Стара. Над Миссисипи пронеслись снежные бури, в некоторых местах высота снежного покрова составила несколько метров. Теперь весной можно было ждать небывалого наводнения. Затем ураган повернул к Восточному побережью.

«Понимаю, как вам неохота лететь в такую погоду, господин Арчер. Постарайтесь преодолеть это чувство», — сказала Лиза.

«Постараюсь! — буркнул в ответ пилот. — Будет просто замечательно, если мне удастся угадать, где я должен посадить машину».

Регент глянула на экран второго наблюдающего за обстановкой монитора — на нем царила девственная белизна. Ни единой зацепки, ни единого ориентира. По-видимому, та же картина была и на дисплее Арчера.

«Да! — не удержалась она от восклицания. — Пейзаж как на Северном полюсе».

«То-то и оно, — хмыкнул пилот. — Ничего не изменится, если я спущусь пониже».

«Они должны оставить свободной посадочную полосу, не так ли?»

«Надеюсь. Им следовало бы включить на полную мощность сигнальные огни. Согласно показаниям штурманского компьютера, мы находимся в десяти минутах от цели. Что-то около ста пятидесяти километров… Вы пристегнулись?»

«Так точно».

В наушниках послышался смех Арчера.

«Я обнаружил четыре копья аэрокосмических истребителей. Либо они окончательно спятили, либо специально дожидались такой погоды, чтобы проводить учения».

«Держитесь к ним поближе, господин Арчер».

«Будет исполнено, регент».

Лиза нажала пару кнопок на клавиатуре бортового компьютера и направила сканирующие лучи наблюдательных устройств боевого робота в том же направлении, куда смотрел локатор шаттла. По экрану побежали полосы помех, но ей удалось рассмотреть четыре компактные группы малиновых истребителей, на бортах которых виднелись обозначения TR-10 «Транзит». Неожиданно их боевой порядок изменился, и истребители, совершив боевой разворот, начали заходить в хвост шаттлу. Она доброжелательно наблюдала за этим маневром — ожидала, что самолеты вот-вот помашут ей крыльями и примут строй почетного караула.

К ее удивлению, ничего подобного не случилось. Более того, «Благая Весть» сильно вздрогнула. Сначала Лиза решила, что аппарат попал в турбулентный воздушный поток. Следом вдруг погас экран обзора местности, отключилась внутренняя связь. Ну и штормяга, неожиданно подумала она, в душе уже не веря, что буря могла нанести такие повреждения ее кораблю. Она глянула в боковой иллюминатор и неожиданно увидала широкие пробоины в борту. Сквозь них виднелась белая бурливая взвесь.

«Дело тут не в воздушных ямах!»

Между тем в рубке вдруг начала хлестать охлаждающая жидкость, мгновенно залившая стены и передний иллюминатор. Еще один удар — машина затряслась как в лихорадке, и отверстий в борту шаттла стало куда больше. Шаттл потянуло вправо, и прежде чем она успела подготовиться, аппарат начал беспорядочное падение. Ветер свистел в отверстиях…

Лиза отчаянно начала тыкать пальцем в кнопку внутренней связи. Неожиданно в наушниках прорезался голос Арчера. Он, по-видимому, что-то отчаянно кричал в микрофон. После нескольких секунд кувырканья шаттл наконец обрел устойчивость и перешел в горизонтальный полет. Что кричал пилот, разобрать было невозможно, однако Лиза сама догадалась, о чем шла речь. Верно, другого решения в этой обстановке просто не было. Об этом и орал ей Арчер:

«Люк открыт! Катапультируйтесь!..»

Лизе не надо было повторять дважды. Она тут же занялась проверкой работы реактивных двигателей, вмонтированных в корпус ее «Беркута». Прошли контрольные команды, включилось зажигание — и грузовой отсек шаттла наполнило ревущее пламя реактивных струй. Сквозь этот грохот до нее долетел скрежет металла. Она принялась помогать роботу верхними конечностями, проталкивая его вниз. Еще мгновение — и боевой робот закувыркался в воздухе.

Остановить беспорядочное падение было делом нескольких секунд. Теперь робот падал вертикально. Лиза старалась затормозить с помощью реактивных струй. Она находилась примерно в двух километрах над землей. На такой высоте никто никогда не сражается. К ее счастью, «Беркут» был сконструирован таким образом, что имел возможность взлетать в воздух. Прыжками вверх на несколько сотен метров он уходил от обстрела. В боевых условиях машина могла прыгнуть и выше, так что контролируемое падение не могло ей повредить.

Прежде всего она уменьшила скорость падения, затем сориентировала робот таким образом, чтобы приземлиться лицом к северу. По экрану между тем бежали цифры, показывающие высоту и скорость падения, они непрерывно менялись. В двухстах метрах над землей она вновь нажала на педали — теперь робот опускался ровно, сохраняя вертикальное положение.

«Все-таки скорость великовата. Я падаю слишком быстро, — мелькнула мысль, — сейчас самое время помолиться об удаче». Следом пришло сожаление, что в Ком-Старе в последнее время не очень-то заботились о поддержании мистического настроя своих послушников. Все заполонила холодная логика, а вот в ее время молитвы были важной составной частью общей подготовки послушников. В ту пору их учили возносить вдохновенные слова к самому Блейку, который невидимо присутствует рядом с ними, поддерживает их в богоугодных начинаниях, отвращает от грехов.

Теперь иначе…

Она почувствовала, как что-то сильно ударило в левый бок робота. Он сразу кувырнулся в воздухе и рухнул на землю корпусом. Вернее, это она догадалась, что робот наконец коснулся земли, потому что в следующее мгновение рубка заходила ходуном. Ее с такой яростью принялось швырять на привязных ремнях, что Лиза едва не потеряла сознание. Кровь то приливала к голове, то отливала, ремни с жуткой силой впивались в тело; случались моменты, когда она буквально впадала в невесомость, следом наваливалась нестерпимая тяжесть…

Робот вращался в какой-то зыбкой белой круговерти, ударялся, падал. Снаружи стоял сплошной вой снежной бури, лязг металла, треск, грохот, корпус сотрясала крупная вибрация. Толчки и удары то нарастали, то ослабевали. Лиза прикусила губу — хватило опыта понять, что ее «Беркут» катится куда-то под уклон. На всякий случай она, улучив момент, нажала на кнопки, и боевой робот раскинул руки — попытался хотя бы таким способом приостановить беспорядочное вращение. На мгновение шестидесятитонная машина, терпевшая поражение в борьбе с притяжением земли, замерла. Лиза с облегчением вздохнула, но в следующую секунду ее робот рухнул в какую-то жуткую яму. Раздался грохот и скрежет металла о камни. «Что же от него останется? — тоскливо спросила себя Лиза. — Навалилось все сразу: падение из шаттла, приземление хуже не придумаешь, теперь вот летим неведомо куда…»

«Беркут» еще раз изо всех сил ударился о что-то твердое. Ноги его взметнулись в небо, машина перевалилась через голову. Лиза сжала зубы, пытаясь удержаться в кресле и не потерять сознание. Робот перекувырнулся еще раз, затем — теперь уже с какой-то обреченной медлительностью и усталостью — в наклонном положении лег на спину.